Рабочим Курска, добывшим первую руду - Страница 2

                               вода
                                         входила еле
в первые
                 базальтовые берега, —
от времен,
                   когда
                              прабабки носорожьи,
ящерьи прапрадеды
                                     и крокодильи,
ни на что воображаемое не похожие,
льдами-броненосцами катили, —
от времен,
                   которые
                                  слоили папоротник,
углем
           каменным
                              застыв,
о которых
                  рапорта
                                 не дал
                                             и первый таборник, —
залегли
              железные пласты.
Будущих времен
                              машинный гул
в каменном
                     мешке
                                 лежит —
                                                  и ни гу-гу.
Даешь!
              До мешков,
                                   до запрятанных в сонные,
до сердца
                   земного
                                  лозунг долез.
Даешь!
              Грозою воль потрясенные,
трещат
              казематы
                                над жилой желез.
Свернув
                горы́ навалившийся груз,
ступни пустынь,
                            наступивших на жилы,
железо
              бежало
                            в извилины русл,
железо
              текло
                        в океанские илы.
Бороло
              каких-то течений сливания,
какие-то горы брало в разбеге,
под Крымом
                      ползло,
                                   разогнав с Пенсильвании,
на Мурман
                   взбиралось,
                                         сорвавшись с Норвегии.
Бежало от немцев,
                                  боялось французов,
глаза
          косивших
                           на лакомый кус,
пока доплелось,
                             задыхаясь от груза,
запряталось
                      в сердце России
                                                     под Курск.
Голоса
             подземные
                                 выкачивала ветра помпа.
Слушай, человек,
                               рулетка,
                                              компас:
не для мопсов-гаубиц —
                                            для мира
разыщи,
               узнай,
                          найди и вырой!
Отойди
              еще
                      на пяди малые,—
отойди
             и голову нагни.
Глаз искателей
                           тянуло аномалией,
стрелки компасов
                                крутил магнит.

Вы,
       оравшие:
                        «В лоск залускали,
рассори́л
                  Россию
                                подсолнух!» —
посмотрите
                     в работе мускулы
полуголых,
                   голодных,
                                     сонных.
В пустырях
                     ветров и снега бред,
под ногою
                   грязь и лужи вместе,
непроходимые,
                            как Альфред
из «Известий».
Прославлял
                     романтик
                                       Дон-Кихота,—
с ветром воевал
                              и с ду́хами иными.
Просто
             мельников хвалить
                                               кому охота —
с настоящей борются,
                                       не с ветряными.
Слушайте,
                   пролетарские дочки:
пришедший
                     в землю врыться,
в чертежах
                     размечавший точки,
он —
           сегодняшний рыцарь!
Он так же мечтает,
                                  он так же любит.
Руда
          залегла, томясь.
Красавцем
                    в кудрявом
                                        дымном клубе —
за ней
            сквозь камень масс!
Стальной бурав
                             о землю ломался.
Сиди,
          оттачивай,
                             правь —
и снова
              земли атакуется масса,
и снова
              иззубрен бурав.
И снова —
                    ухнем!
                                И снова —
                                                    ура! —
в расселинах каменных масс.
Стальной
                  сменял
                                алмазный бурав,
и снова
              ломался алмаз.
И когда
              казалось —
                                    правь надеждам тризну,
из-под Курска
                         прямо в нас
настоящею
                     земной любовью брызнул
будущего
                  приоткрытый глаз.
Пусть
           разводят